POST SCRIPTVM

Не так давно на известном немецком лейбле TESCO вышел новый альбом проекта POST SCRIPTVM. О пластинке мы писали ранее. Ну а сегодня я предлагаю вам интервью с лидером проекта — Андреем.

Мы живем во времена идиотской моды качать без разбору МР3-файлы, и эта мода, к сожалению, не обошла стороной индустриальную субкультуру. Поэтому даже среди любителей нашей музыки полно школоты, которая ничего не знает ни о музыкантах, ни о группах. Поколение iPod nano, для которого и названия групп, и названия песен не особо важны. Поэтому давай мы тебя немного представим нашим читателям. Расскажи немного о себе и о том, как ты докатился до такой жизни, что начал создавать индустриальную музыку?

Меня зовут Андрей. Я родился в Москве в 1979-м году. С 1994-го года живу в Нью-Йорке. Слушать индустриальную музыку и посещать соответствующие мероприятия начал в старших классах школы. На первом курсе института приобрел старинный сэмплер Korg dss-1 размером с небольшой холодильник, и инфернально фонящий четырехканальный кассетный Tascam, и стал записывать музыку под названием POST SCRIPTVM. Выпустил четыре полноформатных и два мини-альбома. Девушка, которая со мной выступает на концертах — моя жена Лиана. Она же создаёт большинство обложек для релизов PS, видеоряд к концертам, заведует сайтом www.postscriptvm.com.

Считаешь ли ты свои композиции музыкой или это нечто другое?

Безусловно, считаю музыкой.

Ты сказал, что «безусловно, считаешь свои композиции музыкой». Но я уверен, что для многих такого рода музыка на музыку мало не похожа. В последнее время вообще стало модным говорить, например, про «звуковой дизайн» и прочее. Довольно абстрактный вопрос у меня: а что для тебя есть музыка?

У меня довольно свободное определение — музыка для меня есть кристаллизованное мироощущение. Больше всего люблю музыку, отображающую пограничные состояния сознания. В этом плане мне одинаково интересны как, например, Перголези, Жоскен Депре, так и GENOCIDE ORGAN, или там EINLEITUNGSZEIT. Термины вроде «звуковой дизайн» вызывают неприятные ассоциации с чем-то скучным, неживым.

Ты упомянул о том, что на новом альбоме стало больше «настоящих» музыкальных инструментов. В принципе, это довольно заметное явление в экспериментальной музыке — электронщики «возвращаются» к обычным инструментам… можно ли сказать, что «безграничные возможности» электроники все же оказались скромнее старых добрых инструментов? Можно ли ожидать, что в конце-концов и POST SCRIPTUM начнет, как Альбин Юлиус или DEPECHE MODE, играть рок?

Думаю, это не от ограниченности электронных инструментов, а скорее от тоски по докомпьютерным временам, когда существовала особая культура работы со звуком, «рукотворный» процесс звукозаписи содержал элемент мистерии, шаманского действа. Когда электронная музыка создается при помощи компьютерной мышки, в перерывах между скачиванием порнографии и тупой долбежкой в видео игры, тут уж не до тайнодействий. Вот некоторые люди и противостоят этому виртуальному окукливанию — по сей день пишутся на бобинные магнитофоны, играют на старинных синтезаторах, берутся за необычные инструменты… Все это конечно не означает, что электронная музыка себя исчерпала и в конечном итоге мы начнем играть рок.

Расскажи немного о своем последнем альбоме. Он заметно отличается от предыдущей пластинки.

Новый альбом вышел в Январе этого года на Tesco Organization. Называется он Grey Eminence. GE продолжает тему предыдущего альбома Распадъ — коллапса цивилизации, отраженного в разложении личности отдельной человеческой единицы. По звуку эти два альбома действительно довольно разные. В Распаде присутствовал плотный синтезаторный звук, тогда как на Grey Eminence атмосфера нагнетается так же и при помощи инструментов нетипичных для студийных работ PS, таких как бойран, бубен, флексатон, гуиро, бубенцы, электроскрипка, электроволынка и т. д. Используется вокал. Меня последние пару лет все больше привлекают эксперименты с акустическими и неформатными аналоговыми инструментами. Наверное, отчасти в противовес нынешней моде на релизы с абсолютно безликим цифровым звуком.

Порадовало оформление диска. Совершенно безумные коллажи, но при этом никакого модного ныне примитивизма. Ты сам оформлял свой диск?

Благодарю. Оформлением релизов занимается Лиана. Она и создавала все эти коллажи.

На твоих треках много русскоязычных сэмплов. Это довольно странно для человека, живущего в Америке. Ты по-прежнему связан с русскоязычной культурой и не стал частью американского пирога, или наличие подобных сэмплов объясняется тем, что ты считаешь свой главной аудиторией русскоязычную публику?

На моих альбомах так же много немецких, французских, польских и разных других сэмплов. В выборе сэмплов я не руководствуюсь мыслями о целевой аудитории. Не думаю, что бы у PS было так уж много русскоговорящих слушателей. Частью какого-либо пирога не являюсь. Для жизни в Вавилоне этого не требуется.

Ты живешь в Америке, но играешь индустриальную музыку. Думаю, ты согласишься, что industrial как явление — это все же европейская штука, а Америка «болеет» совсем другими болезнями, увы. Да, в Штатах есть пара отличных коллективов, но в целом ситуация довольно плачевная. Собственно, какова она — американская индустриальная сцена? Есть ли она вообще?

В 90-х и 00-х в Нью-Йорке какая-то сцена существовала. Было несколько хороших своих проектов, приезжали европейские группы, устраивались фестивали. К концу нулевых все это заглохло практически совершенно. Есть обширная noise/noise rock сцена, но американский нойз в его нынешнем виде я к industrial не причисляю. Индустриальная музыка становится все менее актуальной для американской современности.

Я всегда говорил, что хорошие группы издают свои альбомы на хороших лейблах и продают хорошие тиражи своих пластинок. Конечно, если говорить о нашей сцене, то эти тиражи не сотни тысяч дисков, а сотни, может тысячи, но уж точно не пара десятков CDR с вкладышами на ксероксе. Сегодня, когда лейблы буквально охотятся за толковыми группами — ибо издавать безликие клоны невыгодно, это правило стало еще актуальнее. Поэтому когда люди начинают рассказывать про неких «гениев», которые издают уже лет десять свои альбомы на никому не известных лейблах, мне становится смешно. Что ты об этом думаешь?

Совсем неуверен в невыгодности безликих клонов. Мне кажется, что наоборот, гораздо проще продвигать очередные «добротные» копии LUSTMORD и RAISON D’ETRE, чем более эксперементальные проекты, играющие что-то свое.
Я в принципе не против малотиражных релизов на неизвестных лейблах. Индустриальная музыка имеет много общего с outsider art, искусством сумасшедших и одиночек, поэтому легко предположить, что среди совершенно неизвестных исполнителей есть bona fide таланты. С другой стороны, за последние годы CDRы с ксероксом изрядно поутратили свою целесообразность. Их время ушло.

Мастерингом диска занимался Андреас из FIRST LAW. Насколько я помню, до сего дня за эту функцию отвечал Джером из PROPERGOL. Чем вызвана смена специалиста?

Джером делал мастеринг альбомов, выпущенных его лейблом. С Распадом, вышедшем на Tesco, он нам помог по старой дружбе, за что мы ему очень благодарны.
Grey Eminence мы изначально собирались выпускать на виниле. Возникло опасение, что из-за большого количества стерео эффектов в нижних частотах на GE могут возникнуть проблемы с верностью воспроизведения. Я знаю Андреаса как аудио-инжинера с большим опытом мастеринга подобных релизов для винила, поэтому я к нему и обратился. В конечном итоге, посоветовавшись с Андреасом, мы поняли, что для пластинки несколько вещей пришлось бы пересводить, упрощать. Мы решили этого не делать.

Ты имеешь неплохое представление о советских реалиях. При этом твое творческое становление произошло уже вне российской среды. Кроме того, ты живешь в Америке, для которой как российские, так и европейские реалии далеки и не актуальны. Ты не понаслышке знаком с индустриальной сценой, но можешь взглянуть на нее со стороны, ибо Америка находится вне эпицентров этой сцены. То есть ты являешься практически идеальной фигурой для моего следующего вопроса. А вопрос вот какой. Не так давно у себя на сайте я написал, что индустриальная сцена — явление для российской (пост-советской) действительности инородное, ибо индустриальная культура — это протестное порождение западного мира, и люди, сформированные советской реальностью, живущие, например, в той же России, и играющие industrial, — a priori вторичны. Ну, нельзя в России играть антимузыку, являющуюся протестом против Европейской культуры. Вернее, играть можно, но это будет копированием, а никак не естественным явлением. Весь industrial или тот же неофолк — это приносное, и для России чуждое. И нынешнее состояние российской сцены — тому яркое подтверждение: интересные группы в стране есть, но они являются не более чем хорошими копиями западных. Ничего самобытного в России на данный момент нет. Но мои оппоненты категорически с такой трактовкой не согласны. Они считают, что русский industrial — это, понятное дело, исключительно духовное явление, чуть ли не на голову высшее западных аналогов. Что ты про это думаешь? Какой тебе видится российская индустриальная сцена? Есть ли у нее будущее?

Я, честно говоря, довольно мало знаком с российской индустриальной сценой, но её возникновение и развитие мне не представляется неестественным, в частности, благодаря идейно-эстетических параллелям с ранне-советским «левым искуством». Из того, что слышал, несколько групп мне очень нравятся, например ЛИНИЯ МАСС, или проект ВОЛОСЫ, выпустивший в прошлом году прекрасный альбомом на Ars Benevola Mater, еще пара-тройка групп, на мой взгляд, вполне самобытных. Ко многим другим я равнодушен. То есть, в целом, видимо, так же как и везде — небольшое количество хороших групп, плюс массы унылого кала. Индустриальная культура повсеместно переживает далеко не лучшие времена, и страны бывшего Союза не исключение.