Архив: DESIDERII MARGINIS
Продолжаю публиковать интервью из 3-го номера «Стигматы». На этот раз вашему вниманию предлагается разговор с Йоханом Левиным, имевший место в 2000 году. Интервью публикуется без изменений. Да, небольшое пояснение: третий номер «Стигматы» был посвящен суициду, поэтому и такие немного странные вопросы.
Не так давно мне на глаза попалась заметка о человеке, подделывавшем деньги. Он был настолько увлечен этим делом, что самостоятельно разработал технологию производства советских рублей, причем многие элементы этой технологии превосходили “настоящие”. Подделывал он купюры из любви к искусству, да и полученный результат “подделкой” называть отказывался. Это были настоящие деньги, правда, другого производителя. Человека того, конечно, посадили, но еще долго к нему за советом приходили специалисты из монетного двора. Шведский проект DESIDERII MARGINIS назвать оригинальным трудно, при всем при этом оба альбома DM бесспорно принадлежат к классике Cold Meat Industry и стиля dark ambient вообще. Йохан Левин жил одно время на одной улице с Питером Андерссоном из RAISON D’ETRE, поэтому сходство музыки обоих музыкантов, вероятно, не случайно. Язык не поворачивается назвать музыку Йохана копированием, потому что не смотря на все сходство формы, содержание у обоих проектов разное, каждый проект несет печать своего создателя… своего талантливого создателя. Скажите, разве можно назвать трек Solemn Descent чьей-то копией? Выход второго альбома проекта Deadbeat стал поводом для того, чтобы осчастливить страницы Стигматы появлением маэстро. Представляем вашему вниманию Йохана Левина и его замечательный проект DESIDERII MARGINIS.
К своему стыду должен признать, что мне удалось найти не так уж и много информации о DM. Похоже, ты или не любишь давать интервью, или люди не любят делиться ими с другими в Интернете. Поэтому давай начнем наш разговор с пары довольно типичных вопросов. Договорились? Расскажи мне немного о самом себе. Кто такой Йохан Левин (Johan Levin)?
Я живу в Швеции. Родился в 1970, вырос в городе Linkoping в провинции Ostergotland. В 1998 я переехал в Mjolby и с тех пор живу здесь вместе со своей подругой и тремя собаками. Сейчас я изучаю предмет Cultural Science в университете Linkoping’а. Занимаюсь я этим последние три с половиной года своей жизни. Мои интересы: история, средневековое искусство и архитектура, каллиграфия, археология. Летом я работаю помощником археолога на многочисленных в этой части страны раскопках. Я пишу электронную музыку с 1986, с того самого момента, когда купил свой первый синтезатор. Мои друзья говорят обо мне как о спокойном, задумчивом и наделенном чувством юмора человеке – я с этим более или менее согласен.
У тебя есть музыкальное образование, или ты самоучка? Как правило, экспериментальные и индустриальные музыканты пытаются изменить границы современной музыки, и временами им даже приходится ломать устоявшиеся правила и традиции. Интересно, наличие образования – это плюс или минут для такого рода деятельности?
Нет, я не думаю, что наличие музыкального образования очень важно для того, чтобы создавать хорошую музыку. Новое рождается в том случае, когда ты творишь с открытым разумом, без предубеждений и зашоренности. С другой стороны, правила и традиции легче ломать тогда, когда ты знаком с ними, поэтому не так уж и плохо обладать знаниями или хотя бы проницательностью. Я смотрю на проблему следующим образом – как только ты получил образование, ты становишься частью системы, и поэтому просто невозможно ее нарушить или действовать ей вопреки. Образование становится твоими шорами. Я думаю, я ничего не теряю, не имея образования, – я верю в опыт и интуицию.
Когда ты начал свои первые музыкальные опыты? Был ли это industrial, или первыми шагами были более “нормальные” стили?
Я присоединился к одной группе в 1986. Тогда мы играли нечто, что можно было бы описать как EBM… мне так кажется. На наше звучание повлияли DAF, SKINNY PUPPY, CABARET VOLTAIRE, SPK и т.д. Я бы сказал, что это было довольно типичное для своего времени явление (хотя, у нас в Швеции по-прежнему полно групп, играющих подобную музыку). Моей слабостью всегда была шумная музыка, и я рано начал экспериментировать с индустриальными вещами. К сожалению, мои товарищи были приверженцами более традиционных направлений, и мы расстались. Группа распалась через два года из-за музыкальных разногласий.
Ты помнишь тот момент, когда впервые познакомился с индустриальной культурой? Какими были твои первые альбомы с industrial?
Как я уже сказал, я познакомился с EINSTURZENDE NEUBATEN, SPK и CABARET VOLTAIRE довольно рано. Поэтому, я думаю, моей первой индустриальной пластинкой была, наверное, Kollaps или что-то вроде того. Я уже не помню, как именно был представлен к подобной музыке… друзья, наверное. Peter Andersson (RAISON D’ETRE) впоследствии свел меня с Cold Meat Industry.
Приходится ли тебе слушать ambient/industrial в наши дни? Если да, то можешь ли ты припомнить альбомы, которые больше всего тебя порадовали?
Я не покупаю так уж много музыки, может, штук пять дисков в год или вроде того. И, конечно, я предпочитаю, в основном, то, что издавалось на CMI. Черт, я думаю, половина моей коллекции дисков – это CMI, и связанный с ней материал… К счастью, у меня есть друзья, которые являются известными собирателями музыки, поэтому мне удается послушать немало всякой всячины. В последнее время я слушал SOLA TRANSLATIO Ad Infinitum и VOICE OF EYE Transmigration. Конечно, трудно назвать их “новинками”, но в любом случае это стоящие вещи.
Давай поговорим о DM. Когда и как ты основал проект? Произошло ли это случайно, или все было предопределено судьбой?
Я начал проект на заре 1993 года просто из-за того, что у меня появились вещи, которые не подпадали под существовавшие в то время рамки. Вот я и подумал, что можно было бы издать пару кассет и продавать их самостоятельно. Я даже не собирался рассылать материал по лейблам.
Не мог бы ты рассказать о самых первых вещах DM? Насколько сильно они отличаются от дебютного CD?
Большая часть моих ранних записей представлена на трех кассетах. Если сравнивать их с дебютным диском, то первое, что приходит на ум, – это довольно дрянное качество записи, ведь тогда я использовал очень простое оборудование. Сам стиль и музыка примерно те же. Несколько треков с ранних кассет представлены на Songs... в немного измененном варианте. Я думаю, старые вещи мелодичнее и в них много перкуссии.
Я познакомился с музыкой DM на Songs Over Ruins. Я считаю, это классика CMI. Что ты думаешь о CMI64 сегодня, почти через пять лет после его издания?
Вообще-то это CMI.56… ну, в любом случае, я по-прежнему его люблю. Есть, конечно, пара вещей, которые мне бы хотелось переделать, но все это мелочи. Я думаю, альбом смог ухватить дух CMI.
Приходится ли тебе слушать свою собственную музыку?
Да, временами приходится. Конечно, это довольно трудно – слушать музыку, которую создавал сам. Каждый тембр, структура, каждый самый легкий шорох… они так хорошо известны, что ты знаешь все наперед. С другой стороны, случается, что вдруг замечаешь в музыке новые элементы и словно открываешь заново свой собственный материал, что, конечно, по-настоящему вдохновляет и воодушевляет.
Deadbeat вышел не так уж и давно…. Почему ты так тянул с изданием второго альбома? Решил отдохнуть? Не приходило вдохновение? Что-нибудь другое?
Я послал мастер Deadbeat на CMI в январе 2000, поэтому он не менее года просто пылился в темных закромах у Роджера Карманика. Пылился до тех пор, пока, в конце концов, не вышел в марте 2001. Вообще-то я писал музыку постоянно с того самого момента, как появился Songs over Ruins, но процесс на время прервался, когда мы переезжали со студией на новое место. И нам пришлось обстраиваться с нуля. Я никогда не страдаю от недостатка вдохновения… разве что от недостатка времени и отсутствия доступа к студии.
Deadbeat отличается от SOR довольно сильно… Он шумнее. Я уверен, многие из твоих фанатов пожалели о том, что на новом альбоме не нашлось места средневековой атмосфере и колокольному звону – таким привычным атрибутам дебютного альбома. Что вдохновляло тебя на написание второго опуса?
Я думаю, слушатели все же узнают настроения и атмосферу DM, хотя звучание немного и отличается от того, что было на SOR. Я не хочу повторяться, даже если это и будет значить, что я лишусь некоторых из своих слушателей, которым близка определенная атмосфера, присущая первому диску, или вещи вроде колоколов и так далее.
В чем, по-твоему, главное отличие первого альбома от второго? И можно ли говорить о каком-либо прогрессе в музыке, разделенной таким немалым промежутком времени?
Deadbeat менее статичен, начнем с этого. Я согласен, что он немного более шумный, но, я думаю, это из-за того, что я хотел добиться, прежде всего, более мрачного звучания. Я так же старался сделать вещи более ритмичными, но без всех этих “акустических” барабанов, которые слышны на Songs… Оба альбома различаются этим, но в целом, я думаю, они сходны тем, что касается настроений и стиля. Мне кажется, это логический прогресс…
А как ты пишешь свою музыку? Является ли написание музыки чем-то, что происходит естественным образом, или тебе необходимо определенное настроение, состояние ума, эмоции, воздействие наркотиков или алкоголя?
Я не пользуюсь наркотиками, потому не знаю, помогают ли они в нашем деле или нет. Но комбинация алкоголя и сочинительства – это, скорее, не самая лучшая идея. По крайней мере, для меня. До тех пор, пока ты пьян, ты думаешь, что все просто замечательно, и музыка получается супер, но когда слушаешь то, что получилось, на трезвую голову, то оказывается, что результат просто ужасен. Возможно, кому-то алкоголь и помогает, но уж точно не мне. Чтобы создавать музыку DESIDERII MARGINIS я должен быть сосредоточен и в меру сконцентрирован. Конечно, очень даже неплохо ВЫСТУПАТЬ после пары бутылочек пивка, но написание музыки требует, чтобы я был трезв. В противном случае ничего толкового не получается.
Музыка DM – это то, что несет в себе черты своего создателя, или ты стараешься исключать какие-то личные моменты из окончательного продукта, предназначенного для потребителя. В других словах, пишешь ли ты музыку для себя, или же во время написания ты не забываешь о том, что слушать ее будут чужие люди?
Все происходит исключительно ради моего собственного удовольствия. Я всегда писал, и всегда буду писать то, что мне хочется слушать самому. Я понимаю, что многие люди интересуются моей музыкой, но это ничего не меняет ни в самой ситуации, ни в моем отношении к создаваемым композициям. Мне не нравится идея “потребления” музыки. Для меня потребление означает тупое пожирание, но музыка не может быть “потреблена”. Конечно, ты можешь “вырасти” из чего-то или найти нечто новое, но в любом произведении всегда есть нечто, что может вызвать интерес, если, конечно, слушать все внимательно, и возраст вещи значения на ее восприятие не имеет. Музыку твоего выбора нужно потягивать, как хороший виски, а не потреблять, как кусок хлеба.
Свой дебютный альбом ты издал 5 лет назад. Новый альбом вышел в 2001 году, в новом веке. Технологии шагнули вперед, программное обеспечение творит чудеса, компьютеры стали обычной вещью… Повлияли ли все эти перемены на то, как ты пишешь музыку сегодня, или чудеса НТР никоим образом не отражаются на созидательности?
Уровень развития технологий совершенно не отражается на моей созидательности. Пишу ли я музыку при помощи примитивного кассетного магнитофона и педали дисторшена или играюсь в Wavelab с сэмплером в превосходно оборудованной студии – удовольствие я получаю одинаковое. Конечно, круто иметь возможность работать и записывать музыку отличного качества, да и надежное профессиональное оборудование значительно облегчает сам труд, ну, и, разумеется, позволяет сэкономить немало времени и денег (которых мне безнадежно не хватает….).
В наши дни каждый может себе позволить купить компьютер с хорошим программным обеспечением. Издание CD, винила и полиграфии к ним доступны большинству. Возможно, мы переживаем сокровенную мечту человечества – любой имеет возможность творить и делиться своим творчеством с другими. Писать музыку. То же самое можно сказать о художниках, фотографах, режиссерах… Но при всем при этом я не ощутил особой разницы между количеством достойных релизов на рынке сегодня и, скажем, пять лет назад… Количество всего, конечно, впечатляет, но качество ужасает… Похоже, полная свобода для творческой личности вовсе не обязательна и, может, даже вредна… Например, диктатура и запреты на количестве шедевров не сказывались. А что ты думаешь обо всем этом?
Я не согласен с тем, что свобода не является необходимостью для творческой личности. То, что не важно для тебя, может оказаться необходимым кому-то другому. Если людям нравится создавать музыку, то это замечательно, главное, чтобы удовольствие получал тот, кто музыку пишет, и уже одного этого достаточно, чтобы приветствовать создавшуюся ситуацию. Печально то, что многие хорошие группы проходят незамеченными просто из-за того, что им не удалось достигнуть своей потенциальной аудитории из-за обилия музыки на рынке. Немелкое количество пластинок и музыкантов (то же верно и для любых других форм искусства) делает трудным сортировку, и порой невозможно отделить зерна от плевел. Происходит столько всего, что за всем просто не уследишь. Да, немало дерьма соревнуется за право обратить на себя твое внимание… вся эта нескончаемая череда реклам, флаеров, рассылок, журналов и т.д.
Название твоего альбома – Songs Over Ruins – может оказаться пророческим… Я, пожалуй, не питаю надежд для нашего мира… войны появляются, как грибы после дождя… вот, дожились, письма читать страшно – сибирская язва в гранулах, панимаишь… террористические акты с безумным количеством жертв… да и в плане морали мир словно сошел с ума… Что ты думаешь о временах, в которые мы обречены жить? Многих музыкантов совершенно не заботит то, в каком мире они живут, и порой многие из них существуют в своей собственной вселенной… Ну, а ты?
Ну, что я могу сказать… Не смотря на все беды вокруг меня, я чувствую себя счастливым. Я думаю, это происходит из-за того, что сам я живу совсем не там, где происходит больше всего горя. Я, конечно, не стану утверждать, что живу в какой-то своей собственной вселенной. Более или менее я живу в реальном мире, но все, что я могу сделать в создавшемся положении, это быть в курсе того, что происходит в мире. Если смотреть на перспективы, то я тоже не вижу шансов для существования человечества на планете, но это ведь и не является чем-то плохим. Я уверен, что жизнь на Земле не прекратится, просто после нас она будет существовать в какой-нибудь другой форме. Жизнь важна сама по себе, человечество – нет. Может, нам на смену придет что-нибудь более приличное, но до тех пор, пока это случится, нам придется жить с тем, что у нас есть.
Я вижу в том, что происходит в наши дни, верные признаки того, что человечество верной дорогой идет к своему самоубийству… собственно, в этом номере Стигматы мы пытаемся ответить на вопрос: “Является ли суицид решением проблемы?” А что ты думаешь о суициде? Похоже, самоубийства становятся настоящим бичом современной белой цивилизации…
Неужели? Я бы сказал, что голод, войны, коррупция, нищета, загрязнение окружающей среды, безработица, наркотики, нарушения прав человека и ряд других вещей имеют намного большее влияние на мир, чем самоубийства. Вероятно, суицид – это проблема лишь самого человека, его друзей и семьи… не больше и не меньше. Что касается “суицида как решения проблемы”… Решения какой проблемы? Отчаяния и одиночества? Как мы можем быть уверены в том, что сейчас мы не более одиноки и несчастны, чем похороненные и мертвые? Нам просто не дано этого знать. Если ты пришел к тому, чтобы ответить на окончательный вопрос и избавиться от своей жизни, то ты в этот же самый момент признаешь, что ничего другого в твоей жизни уже не будет. Проблемы не исчезнут, просто ты исчезнешь от проблем.
Забавно, либеральные страны вроде США или Швеции, заботящиеся о правах и свободах своих граждан, страдают от наибольшего уровня самоубийств. И этот уровень имеет склонность к росту… В то же время тоталитарные исламские страны практически не страдают от этой беды… Нонсенс? Что ты думаешь об этом?
И религия, и диктатура предлагают людям вместо ответов на вопросы набор догм. Религиозные деятели утверждают, что самоубийство – грех. Так, например, происходит в исламских странах. Тоталитарное государство обычно просто скрывает, что его граждане совершают самоубийства, или доставляет неприятности родственникам людей, совершивших такой проступок. Множество стран совмещают в себе оба правила. Понятно, что либеральные секуляризированные государства страдают от большого количества суицидов. Это очевидно, но печально. Вот все что я могу сказать. Если нет людей, с которыми ты мог бы посоветоваться и поговорить, ты оставлен наедине с собой, и от этого легко впасть в отчаяние. Особенно, если ты находишься в таком экстремальном положении как бедность, одиночество, отчужденность. Если никто о тебе не заботится, то и ты не заботишься ни о ком, включая самого себя. Но при всем при этом я не стал бы менять либеральное устройство государства (с присущим ему уровнем суицидов) на тоталитарное, в котором не ты сам, а государство может возжелать убить тебя.
Что ты думаешь о легализации эвтаназии? Возможно ли подобное в Швеции?
Я не уверен, но мне кажется, что нечто вроде “пассивной” эвтаназии разрешено в том случае, когда пациент не имеет шансов выжить. Ну, когда отключаются поддерживающие жизнь аппараты, и пациент вынужден умереть. Активная эвтаназия, вроде той, когда людям дают слишком большую дозу морфия, в Швеции запрещена. Ну, а теперь о том, что же я сам думаю обо всем этом. Отвечая на вопрос, следует принять во внимание множество аспектов. Врачи дают клятву Гиппократа, которая гласит, что врач должен, прежде всего, спасать жизни, а не забирать их. Кроме того, у каждого должно быть право распоряжаться собственной жизнью. Если бы ресурсы больниц были безграничными, то многие проблемы попросту бы отпали, но – увы – мы знаем, что это не так. Дело не в том, что нам не хочется принимать неудобные решения – было бы проще не мучатся над вопросом кого спасать, а кого нет, а спасать всех. Если человек находится в такой ужасной боли, что он предпочитает скорее умереть, чем жить, то кто в праве отказать ему в этом? Теоретически такие люди могли бы выпрыгнуть из окна, если им так хочется, просто, как правило, они слишком слабы для этого из-за своей болезни.
Ну, мне бы не хотелось заканчивать наше интервью в таких мрачных тонах… давай вернемся назад к музыке. Собираешься ли ты продолжать писать музыку и дальше? Каковы планы для DM?
Множество. В данный момент мне остается записать еще где-то половину нового альбома, который будет называться Strife. Я считаю, это будет очень хороший альбом, и его опустошенная красота ужаснет многих. Жуткий материальчик. Если все будет хорошо, то я закончу запись к Рождеству 2001. Я не знаю, когда Роджер Карманик соберется его издать, но он обещал, что на этот раз все не будет тянуться так долго, как в случае с Deadbeat. В общем, я надеюсь, что альбом выйдет в 2002 году. Кое-какие хорошие люди связались со мной и предложили организовать выступления DM, поэтому я планирую на этот год несколько концертов, и мне бы этого очень даже хотелось, хотя, конечно, пока все весьма неконкретно. Попозже должны выйти несколько компиляций, например, Death Odors III на Slaughter Productions, The Last Bleak Days на Bleak Records, и, бесспорно, всеми ожидаемый релиз CMI.100 на DVD(!) диске. Каждая из компиляций будет содержать эксклюзивные композиции DESIDERII MARGINIS. Еще я собираюсь пересвести материал со своих старых кассет, и, возможно, из этого выйдет что-нибудь приличное…
скажите, а можно интервью TESCO, Darkwood, Apoptopse и Northaunt? А Forseti не было случаем?
FORSETI не было, увы. Я пока нашел верстку 3-го номера, так что буду выкладывать интервью из него.
http://stigmatamag.narod.ru/int.htm
на английском